|
30 апреля председатель Священного Синода митрополит Владимир Богоявленский и князь Георгий Георгиевич Милославский наконец-то добились от князя Андрея Ивановича Шуйского возможности открытого проведения Заседания Всероссийской Чрезвычайной Следственной Комиссии с предоставлением возможности осмотра места преступления "общественными надзирателями". Список надзирателей выверялся тщательно и вызвал не мало споров между председателем Священного Синода и председателем Всероссийской Чрезвычайной Следственной Комиссией по делу об убийстве Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Александровича Романова. Князь Шуйский всячески не желал включать в список ни графа Александра Александровича Танеева, ни князя Милославского, ни саму императрицу Марию Федоровну. Аргументы приводились необъяснимые. Так, графа Александра Александровича Танеева отказано было включить по причине родства с Его Императорским Высочеством. Императрицу Мария Федоровну отказано было включить по причине неуверенности в "своевременности ее визита в Россию в связи с тяжелым железнодорожным сообщением с Данией". Князя же Милославского не включили, как отставное лицо, никакого отношения к государственному управлению не имеющего.
- Нет, я еще могу понять исключение Александра Александровича! Возможно, по причине родства он имеет некоторое отношение к преступлению и следствие его подозревает, но тогда уж стоило бы ему отказать по причине подозрений, а уж еще лучше взять под стражу! - князь Милославский сидел слегка ссутулясь и вместе с тем довольно широко. Негодование его было и детским, и суровым одномоментно. Детским в поисках справедливости, и суровым в извечном обретении справедливости: - Но уж исключать императрицу по причине, что поезда из Королевства Дания не смогут дойти своевременно! Это доводит до абсурда любое их предположение об исключение персоны из списка общественных надзирателей.
- Очень бы хотелось установить какие же там меры безопасности, что не своевременное прибытие императрицы может создать невозможность ее визита на место гибели сына, - улыбнулся было я, хотя в моем положении обвиняемого, улыбаться было и странно.
- Вы не переживайте, Владимир Францевич, - заметив мою трусость, поддержал меня председатель Священного Синода: - Определенно, никто из нас не сомневается, что Вы не имеете к этому делу никакого участия. Да и Алеша всячески за Вас беспокоится нынче. Впрочем, его слова приравнивают к словам сумасшедшего. И откуда эти олухи Царя небесного берут только свои показания и доказательства.
- Боюсь, что абсолютно не с места преступления, - раздосадованно хлопнул себя по ногам Александр Александрович Танеев: - Необходимо пригласить как можно больше известных персон дабы они освидетельствовали место преступления. Хорошо, что Иван Андреевич Цветаев согласился! Возможно, что он согласно пункту 83 Уголовного кодекса сможет привести на освидетельствование своего родственника и тогда мы добьемся присутствия князя Щербакова. Вообще, необходимо всячески осветить создавшееся положение дел в прессе! Как можно более широко!
- Да старался я, - князя Милославского очевидно не оставляло чувство досады: - Из десяти изданий только четыре согласилось. Говорят посылали журналистов к месту происшествия да многие не вернулись, а кто вернулся так с нехорошими изменениями в теле. Корреспондент "Русских ведомостей" тот и вовсе принес письмо от Деникина. Схватили его прямо у дома императора и оттащили на дачу Родзянко. Там и Деникин гостил в тот момент. Нынче "Тайное письмо Государя-Императора Деникина к журналистам" самый известный документ. Читают и перечитывают во многих изданиях и тайно-с распространяют.
- Что же такое происходит!? Как же нам правды-то добиться!? - граф Танеев возмущенно крутил головой: - Ведь и по радио они каждый день концерт устраивают! Сколько уж я глупостей наслушался! И о происхождении мистера Ульманиса, и о переписке с королем Георгом, и о войне с Вильгельмом! Давеча рекламировали фильм "Измена императрицы". Сказыва
|
