И вновь американское посольство...

королей Италийских и многочисленных князей Италийских, кои чуть не пали от рук злодеев, желающих поработить богатства италийской нации. Но своевременно я вспомнил об упоминании имени господина Бриллиантова на пластинках Его Императорского Величества корjля Георга V и смолчал. Возможно, успокоил меня в молчании и строгий лик Его Сиятельства князя Андрея Георгиевича Милославского. Обычно, розовощекий и по-ребячески дружественный, то ли в подражание отцу, то ли по истинному характеру князей Милославских, Андрей Георгиевич был строг и величественен. На лбу его обозначились вертикальные морщины, кожа казалось высохла и состарила его на несколько десятилетий. Тревоги из-за поисков отца давали о себе очевидно узнать. Созерцая в тот день лик князя я почти приблизился к осознанию того, какая кровь пересекается в жилах Рюриковичей и первых Романовых, а также к осознанию того, что испытывал каждый русич в 1612 году, когда близкие и сродственники пропадали, так же, как и нынче в безведении и без документационного обеспечения. Сродственников - дивное русское слово, кое зацепило меня, когда князь Андрей Георгиевич с горечью произнес: "И ведь ничего от них не добиться! Даже зная, где по возможности лежит батюшка! Что могу я!? На что претендовать!? Вот собирался посетить посольство дабы посмотреть в глаза господам, стревшим в моего батюшку! Дак ведь не пускают! Даже из сродственников никто помочь не может в поисках отца. Где же мне искать его родного? Куда он мог съехать не упредив ни семью, ни сыновей? Я даже отважился послать запрос двоюродной сестре своей, Марии Ильиничне, жене короля Георга V о том не призвалили они отца в связи с какой надобностью и тревожностью об Русских государственных делах. Хоть сие есть и нарушение правил этикета, но все же тревоги наши с Дуняшей и матушкой, выше спокойств Государевых. Впрочем, письмо есть и не телефонный звонок. Не потревожит покоя. Мария прислала ответ, что не вызывала отца и копию пластинки, где Керенский оговаривается, что под селом Покровка расстреляли еще 30 человек, коих вел батюшка на расследование происходящего с Государем. Но что я могу сделать с этими бумагами!? Разве может кусок асфальта и клочок бумаги служить доказательством!? Ни один суд не работает! Жандармерии нет, что уж говорить о каких-либо следственных комитетах! Я уж и с солдатами беседовал! Кои в Покровке в тот момент квартировались! Собрал доказательства! Знаете что мне сказали: Идите, батюшка по добру-по здорову! Батюшку Вашего мы за строгость уважали - по сему Вас не тронем, но русских в нашем полку не много, другим отдадут приказ и мы уже Вас не выкопаем. Ляжете в той же Покровке, а то и ближе. Можайск вон.. Батюшка Ваш перед смертью клял Можайск, с коего родом! Так что я докажу!? Но в глаза всем им и Керенскому, и Деникину, и Краснову посмотрел бы с удовольствием! Нет, некоторые бумаги мне солдатики создали! Вот письменные признания, что видели лицо схожее с батюшкой в день расстрела на Покровке! 5 штук! Но кто ж солдат, подписавших бумаги, в суд вызовет для показаний!?" Вышедший Эдмонд Амшель, впрочем, полностью удовлетворил желание князя. Высмотрев нас, задержавшихся в толпе, он пригласил нас ко входу и спустя полчаса мы уже восседали в Зале дипломатических приемов Государственного посольства Американской Республики.
Спокойствие, обычно, присущее дипломатическому корпусу на сей раз оставило всех. "Как Вы могли! - кричал Эдмонд Эвард барон де Ротшильд: - Как Вы могли себе позволить на глазах всего мира короновать постороннее лицо!? Кто Вы такой, Керенский!? Король Италии? Греции? Испании? Вы - Деникин! Вы - император Китая, как я уже понял!? Где Ваша совесть гопода!? Где ваша патриотическая ответственность!? Как позволили Вы себе уничтожить государя!? Я допускаю вольтерьянство! Но, как Вы! Лица госдуарственные и военные позволили себе не уведомить народ!?"
Керенский, Краснов и Юденич были весьма пристыжены. Деникин же и Колчак вели себя тиранически.
- Нам нужн

- Нам нужны средства на становление государства, - важно промолвил Деникин, поправляя на лбу золоченый венок из лавровых листьев: - Вы обязаны обналичить нам золотые царские рубли.
- К тому же народ уведомлен, - суетливо промолвил вслед Керенский: - С помощью средств господина Маркони мы постоянно сообщаем о наших планах и событиях в государственной жизни, а также о планах императрицы родить наследника нашему другу Карлу. Видите ли, такая страсть после сорокалетнего ожидания настоящего мужчины...
- Молчать! - вскочил близкий к восьмидесятилетию Эдмонд Амшель: - Молчать, ваш чин не превшает и подпоручика, а Вы позволяете себе обсуждать гибель Ее императорского Величества, наипрекраснейшей из женщин, гибель, к которой имеете непосредственное отношение!
- Да как Вы смеете обвинять Сашу!? - взвился тут же князь Львов: - Наше учредительное собрание уже избрало его руководителем государства! Это оскорбление страны! Извольте немедленно его оплатить!
- Да почему же Вы позволяете себе требовать с денег иного государя, воцарившись вместо него!? - взорвался Иван Петрович Шилов, управляющий Государственным банком: - Вы вполне можете и свою валюту ввести! Вы же короновались уже! Золото в Сибири предостаточно, монетный двор работате - печатайте за ради Господа! А уж на что Ваши девочки рисовать любят, так и повод к украшательству монет найдется! Будут Ваши собственные деньги в Вашем собственном государстве! Вы же, господин Терещенков, являетесь совладельцем Ленских рудников! А господин Родзянко владеет рудниками Томскими! Крупнейшими предпринимателями Европы Вы могли бы сделаться за десять лет, но тратите деньги на извещение о собственных именах в газетах, а рудники простаивают и оборудование загнивает! Государственный банк три года золота не получал! А министерство финансов не имеет налогов с золотодобывающих мест! Почему Вы себе позволяете подобное отношение к налогообложению!?
- От налогов нас освободил руководитель государства, Его Императорское Величество Великий князь Николай Николаевич, - прокричал в ответ на выкрики Шипова граф Родзянко: - Еще в октября 1914 года освободил! В благодарность за нашу оплату мероприятий по осбождению брата нашего Куна Каплан из плена загребских консерваторов!
- Князь Ваш, жулик и нынче в Бастили жидает наказания! - вскочил Альфонс Майер: - Что же Вы на него ровняетесь, когда весь мир кричит о его берлинском преступлении!?
Обращения сие к новому императору господину Ульманису вызвало в стане былой оппозиции власти Государевой, а нынче новой власти, непередаваемое искривление ликов.Впрочем, искривление ликов не способствовало исправлению совестей. Господа властители продолжали настаивать на необходимости обналичивания, имеющихся у них средств. День в посольстве выдался жаркий. Выступал и князь Милославский со своими бумагами, и, чудом избежавший расстрела под Покровкой князь Любомирский, но что моглло повлиять на Ульманиса и Керенского? У них в руках уже были деньги Китая, России, Ирана и весь мир!
Но непрост оказался Эдмонд Амшель. Осознав трагедию раньше других, в том числе и раньше брата своего Альфонса Майера, определенно, выступавшего вместе с мистером Рокфеллером за прекращение всяческих отношений с новым руководством России, Эдмонд Амшель настаивал прежде на проведении расследования в присутствии журналистов со всего мира и фотографировании места преступления по моим данным господина Родзянко и Керенского, а по данным господина Керенского на месте семейной и любовной трагедии семьи императора России. Впрочем, при слове "любовной" поморщился не только старейший друг семьи и крестный отец убиенного императора Николая II Александровича, Эдмонд Амшель Ротшильд, но и многие иные присутствующие в зале. По общему соглашению и для надобности размораживания английских счетов господина Деникина решено было прибыть в Клин с корреспондентами газет, коих пригласит семья Ротшильд, семья Рокфеллер и семья Деникин-Ульманис. Среди пожелавших присутствовать при следствии компаний Ротшил

Среди пожелавших присутствовать при следствии компаний Ротшильд и Рокфеллер газетных изданий сразу оказались и столь разнообразные по политической направленности Соединенных Штатов Америки "The Washington Post", "The New-York Times". Пренебрегла обычным английским снобизмом к делам американским и известнейшая британская газета "The Times" и французские "Guardian" и "Le Figaro". Визит в Клин был намечен на 19 января 1918 года, ибо никак не хотел отступать Эдмонд Амшель от своих правил и не желал терять ни дня . "Коли визит будет дельный и удастся нам установить истину, то переименуем Покровку в Крещевку да будет то признанием со стороны русских, что воистину Ротшильды царского рода", - наконец-то пошутил князь Милославский, хоть на секунду, но на радость нам всем вернувший обаяние своего рода. По проведению собственного расследования Эдмонд Амшель намеревался заключить с новой властью договор о переведении части золотых средств в слитках в Германию, либо в Британию.

Другие главы из книги "Мемуары графа В.Ф. Фредерикса, управляющего Главной императорской квартирой в 1897-1917 гг." можно прочитать в разделе издания "Аспарагус", посвященное жизни Царя и Патриараха Алексия I:

http://wisemonarchy.narod.ru/asparagus/zhitie_aleksiy..